- Прикройся.

Это первое, что Ремус слышит, пока мир вокруг медленно проясняется и складывается из обрывков и кусочков чужих фраз, голосов, запахов.

На плечи наваливается мантия - теплая, кем-то согретая, только что снятая, а оттого до сих пор хранящая терпкий запах знакомого тела, что непроизвольно успокаивает - и он автоматически сжимается под тканью, дерганно укутываясь, чтобы сокрыть постыдную наготу. У него всё чешется, зудит и саднит - ничего необычного, впрочем, после ночи полнолуния.

Вокруг кто-то энергично ходит, шаркает ногами, разговаривает на повышенных тонах. Один.. Двое, трое? Слишком многолюдно для столь раннего утра в том месте, где не должно быть вообще никого, и Ремус ощущает ужас. Что здесь случилось? Обычно он просыпается в одиночестве. Уставший. Измотанный. Но довольный очередной маленькой победой, когда никто не пострадал, кроме его гордости.

- Джеймс..? - с трудом разлепляя пересохшие губы, испуганно зовет. - Что происходит?

Зрение медленно к нему возвращается, расплывающиеся картинки формируются в четкие образы. Он видит лица - друзей, которых больше всего боялся увидеть в этом месте. Но, к счастью, они невредимы. Ремус щурится, пытаясь опознать третьего, и испытывает новую волну ужаса, узнавая Северуса. Он-то здесь что забыл! В ушах фонит, в голове полная каша. Они о чем-то спорят на повышенных тонах, а после слизеринец кидается бегом прочь. Люпин дергается вдогонку, но коленки не слушаются, подгибаясь. Закашлявшись, он падает обратно на пол, стыдливо укутываясь чужой мантией плотнее, а внутри разворачивается настоящая черная дыра, пожирающая весь его мир целиком. Нужно остановить Северуса. Нужно поговорить! Нужно уговорить не разбалтывать постыдную тайну.

Но, что страшнее, Снейп может быть заражен.
И тогда ближайшее полнолуние превратится в безумную кровавую баню.

- Он в порядке, - словно слыша его мысли, Джеймс присаживается на колено рядом и подбадривающе сжимает за плечо. Он всегда точно знает, что нужно сказать, как поддержать. - Все в порядке, не переживай. Мы всё уладим.
Здравые мысли расплываются, Ремус доверчиво кивает, расфокусированно приоткрыв рот. Хорошо. Он верит, ведь они друзья, никого ближе у него нет. Сложно понять, что случилось или что именно Поттер собирается улаживать, но критическое мышление ему отказывает, погружая в легкий анабиоз: его куда-то ведут, о чем-то спрашивают, где-то оставляют. Закрывая глаза, он наслаждается блаженной тишиной и одиночеством, как и всегда отсыпаясь почти сутки после трансформации в полной неспособности существовать и коммуницировать с внешним миром.

А когда просыпается, то помнит всё с ужасающей ясностью.

Как пробрался в Хижину накануне - как и обычно украдкой, в полном одиночестве, не заметив слежки или чего-то необычного. Как разделся, аккуратно сложив форму в углу комнаты. Как долго стоял нагишом у окна, смотря в узкую прорезь на восходящую луну. Как всё его тело выкрутило судорогой, заставляя упасть на колени; как ломало кости, трансформируя, и вынуждало по-звериному выть, перемешивая в голове, перещелкивая во что-то дикое и неуправляемое.

Именно в этот момент сбоку загрохотало, опрокинутое.
И, еще почти осознавая себя, он увидел слизеринца.

Как Снейп сюда попал? Зачем пришел? Раскапывал грязные секретики, должно быть. И раскопал - себе на беду.

Дальше всё помнится очень туманно, оборотнем он едва ли себя контролирует. Но точно помнит запах Поттера, а еще принесенную с ним магию. Очень хотелось убить его, так сильно хотелось растерзать - их обоих! Но в конце концов все закончилось хорошо, пускай и было крайне опасно. Закрывая лицо ладонями, Ремус долго сидит на кровати, прежде чем найти в себе силы одеться и выбраться из лазарета.

Жизнь вне его маленького мирка, полного тягот и сожалений, бурлит, спешит, двигается. Кто-то задевает его плечом, пробегая мимо.
- Быстрее, драка! - кричат ребята, стайками стекаясь ко внутреннему двору.
Внутри перехватывает тревогой, и Ремус спешит за всеми, толкается и спотыкается, стараясь как можно быстрее пробраться к эпицентру. Конечно же, там Снейп и Блэк в очередной раз меряются размерами палочек и колкостью языков. Они даже чем-то немножечко похожи несмотря на очевидные различия. Люпин успевает улыбнуться глупой мысли, почти теплой, а после спешит влезть между спорящими.
- Перестаньте! - испуганно просит, напряженно вслушиваясь в перекидывание обидами. И никак не может понять, в чем Северус обвиняет друга. В чем Сириус виноват? Что произошло за сутки, пока он спал?
А после его догоняет осознанием, пробегает колючими мурашками вдоль хребта. Оборачиваясь к другу, Ремус смотрит растерянно, будто никак не может поверить. Для окружающих смысл ссоры ускользает, но ему понятно больше остальных. Неужели.. как? Сириус показал Северусу проход к тайной хижине? Но... Зачем? У него в голове кружится, а во рту неприятно горчит. Он просто не знает, что на это сказать, и делает шаг назад, недоверчиво смотря в красивое, но искривленное злостью лицо Блэка. Они ведь друзья. И обещали хранить эту тайну. Для чего тот науськал слизеринца?

Во взгляде Сириуса нет вины или сожаления. Он будто бы даже доволен случившимся. Ремус никак не может понять, и у него холодеют кончики пальцев. Это обязательно нужно будет обговорить. А пока - он круто разворачивается, убегая вслед за раздосадованным Снейпом.

- Постой! - у него длинные ноги, догнать слизеринца легко, и все же Ремус зовет, запыхавшись, когда они отходят достаточно далеко от основного места действия. Раньше они никогда не разговаривали наедине, и он совершенно не знает, с чего начать. Мнется, колеблется, бегает глазами. Цепляется за край порванной мантии, будто когтями. И его в одну секунду прорывает: - Пожалуйста! Никому не рассказывай. Прошу, я очень тебя прошу! Ты же никому не расскажешь? Мне жаль, мне очень и очень жаль, что так случилось! Я буду осторожнее. И ты больше туда не приходи. Этого никогда не повторится.